Здесь занавес, видно, совсем ни к чему —

      до жути знакома изнанка созданья,

      и свет еще больше уродует тьму.

      Движухи ни капли – сползли к ожиданью

      герои какого-то чуда: Годо,

      Христос, Гаутама ли – все в этом роде,

      где символ на символе: мир – городок,

      мы самораспяты – никто не приходит!

      Напрасны потуги – дыра на дыре

      от прежних теорий, над пятнами пятна

      с текущей бодяги. Веревку скорей

      на сук, как Иуда уже многократно,

      предавшие что-то Гого и Диди!

      Кругом ни души… Хоть бы кошки, собаки

      какая-то ласка… Что жди, что не жди —

      лишь Поццо слепой в непроснувшемся Лаки.

      Снимаем ботинки, затем одева…

      Сухая смоковница будто нарочно

      покрылось листвой. Завопить бы истошно —

      быть может, найдутся та-ки-е слова…

      Встать снова на эти ходули? Взглянуть

      в последний разок на пустую дорогу?

      «Ты, мальчик, расскажешь о нас хоть немного

      тому, кто послал?» Отвечает: «Отнюдь…»

      Вот кто-то подходит, послышалось: бо-о-м-с!..

      Две тени, с облезлыми курами схожих,

      в подвале, естественно: «Тоже мы ждем-с,

      всех звали – придут, так уж выдадим тоже».

      Им чуть за 90 всего, но порой,

      глаза приоткрыв: «Что же, Семирамида,

      пора?“ – „Стулья… стулья давай! Ты такой…

      ты сможешь…» На сцене уже пирамида —

      пошли… Будто вправду: дворянство, король —

      весь плебс… Он: «Монархам – особые роли,

      позвольте!» Когда поднимается голь,

      держись, обыватель! Она: «Только волю,

      нам дай!“ Он: „Подруга, что сможешь, тащи!

      народищу – рухнут вот-вот половицы!» —

      «Ты годы прождал… уж теперь не взыщи». —

      «Я думал, такое когда и приснится…

      Но вот наконец время нам подошло

      черту подвести!“ – „Ты такой… по основам…

      смелее, мой мальчик! расправься орлом!» —

      «А крылья-то где?.. как подавишься словом…

      нет, пусть секретарь уж…» Тот страшно: «А-а-ы-ы…»

      Всего-то!.. в гортани как рыбии кости…

      Какие герои, такие и гости —

      все пусто, лишь стульев кривые ряды.

      Ну, здесь-то случится: бульвар, на пути

      какой-то зеленый… Из публики: «Выжил!..

      По стопке теперь – и трава ни расти!»

      Соседи: «Да тише!» Мы, вроде, в Париже.

      Какая-то женщина… Скрыл балахон —

      возможно, когда-то была сексуальна.

      Гремят носороги, как Иерихон.

      А, может быть, трубы архангелов свальных.

      Тусуются маски. Брюнетка. Блондин.

      Поди разбери тут – комедия, драма:

      «Вот