Как мысль вошла, мол, кончилось искусство,

      наш век свернул в иную ипостась,

      где для творца какие-то задворки

      в теряющем сознание миру?

      С чего я взял, что рушатся основы

      не нами обозначенных начал,

      а, значит, и концов?.. По косогорам,

      как зеркальца, свои взметнули солнца

      тромбоны одуванчиков. Орган

      воздушных сосен справа выводил

      классический порыв токкаты Баха,

      оческом грома вторя небесам.

      А саксофон – лохматый ельник слева —

      оттягивал полоску горизонта

      к стыдливо розовевшему закату

      за кромкой отплясавших джигу туч.

      Все это был один шальной оркестр,

      плевавший на различье инструментов,

      что критиков повергло бы в экстаз.

      Искусство – отражение искусства,

      что много выше, глубже, шире и

      ворчливому сознанью неподвластно.

      Немногим – память о былом, что бьет,

      когда изменят ей, возвратным светом.

      Очнись, безумец! Пять минут назад

      ты тоже мчался, с жадностью глотая

      осколки преходящей красоты

      разверзшейся стихии, и в салоне

      ей в унисон Чайковский душу рвал.

      Конец искусства как конец дыханья.

      Пусть ты не бог – спеши природе вслед,

      пока в блокноте есть листков с десяток,

      тобою не замаранных еще

      в тоске, чтоб оправдаться до июня.

      И что же – вот: пишу в аэропорте,

      где ждать из дальней родины жену.