Я люблю славу,

      которая по праву приходит к нам.

      С ночами без сна,

      с усталостью до глухоты.

      Равнодушную к именам,

      жестокую по временам,

      но приходящую неизменно,

      если сам не изменишь ты.

      Я люблю женщину,

      которая стоит того,

      чтоб задыхаться от счастья,

      когда она со мной,

      чтоб задыхаться от горя,

      когда она оставляет меня одного,

      чтоб не знать

      ни позже

      ни раньше

      никого, кроме нее одной.

      Но в минуту, когда

      между жизнью для них

      и смертью за них

      выбирать

      приходится только нам самим,

      то, как ни бывает жаль умирать,

      мы не уступаем этого права другим.

      Если ты здоров и силен

      и ты уступил это право,

      ты не сможешь ходить по земле,

      которую защищал другой;

      слава,

      трясясь над которой ты струсил, —

      уже не слава;

      женщину,

      за которую ты не дрался,

      ты не смеешь называть дорогой.

      Мы всосали эту жестокую правду с молоком

      матери.

      Мы все такие,

      и этого у нас не отнять.

      Мы умеем жертвовать жизнью

      только одной

      своей.

      Но зато эту одну трудно у нас отобрать.

      Мы не вспоминаем в эту минуту всех книг,

      которые мы прочли,

      всех истин, которые нам сказали,

      мы вспоминаем не всю землю,

      а только клочок земли,

      не всех людей,

      а женщину на вокзале.

      Но за этим,

      ширясь,

      не зная преград,

      встает Родина,

      сложенная из этих клочков земли,

      встает народ,

      составленный

      из друзей, которые провожали нас, солдат,

      плывут облака, под которыми мы росли.

      А в бою есть только танки, идущие напролом.

      Есть только красный флаг над желтым песком.

      Что они не сметут,

      то он подожжет.

      Они дойдут до реки

      и пройдут эту реку вброд,

      и пески за рекой,

      и горы, которые за песками,

      и еще пески,

      и еще горы,

      и море, которое за горами,

      они обогнут всю землю железной дугой,

      они обойдут все страны

      одну

      за другой,

      они обойдут их все,

      ломая

      жалкую бестолочь пограничных столбов,

      и, почернев в походах,

      они выйдут в другое столетье

      на площади

      неизвестных нам городов,

      только там, наконец, они встанут на отдых.

      Будет солнечный день.

      Незнакомый нам завтрашний век.

      Монументом из бронзы

      на площадях

      они