Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева,

      И парус медленный, что облаком продолжен, –

      Я с вами разлучен, вас оценив едва:

      Длинней органных фуг – горька морей трава,

      Ложноволосая, – и пахнет долгой ложью,

      Железной нежностью хмелеет голова,

      И ржавчина чуть-чуть отлогий берег гложет…

      Что ж мне под голову другой песок подложен?

      Ты, горловой Урал, плечистое Поволжье

      Иль этот ровный край – вот все мои права,

      И полной грудью их вдыхать еще я должен.

      Где связанный и пригвожденный стон?

      Где Прометей – скалы подспорье и пособье?

      А коршун где – и желтоглазый гон

      Его когтей, летящих исподлобья?

      Тому не быть – трагедий не вернуть,

      Но эти наступающие губы –

      Но эти губы вводят прямо в суть

      Эсхила-грузчика, Софокла-лесоруба.

      Он эхо и привет, он веха, – нет, лемех…

      Воздушно-каменный театр времен растущих

      Встал на ноги, и все хотят увидеть всех –

      Рожденных, гибельных и смерти не имущих.

      Как дерево и медь Фаворского полет –

      В дощатом воздухе мы с временем соседи,

      И вместе нас ведет слоистый флот

      Распиленных дубов и яворовой меди.

      И в кольцах сердится еще смола, сочась,

      Но разве сердце лишь испуганное мясо?

      Я сердцем виноват и сердцевины часть

      До бесконечности расширенного часа.

      Час, насыщающий бесчисленных друзей,

      Час грозных площадей с счастливыми глазами…

      Я обведу еще глазами площадь всей,

      Всей этой площади с ее знамен лесами.

      Обороняет сон мою донскую сонь,

      И разворачиваются черепах маневры –

      Их быстроходная, взволнованная бронь,

      И любопытные ковры людского говора…

      И в бой меня ведут понятные слова –

      За оборону жизни, оборону

      Страны-земли, где смерть уснет, как днем сова…

      Стекло Москвы горит меж ребрами гранеными.

      Необоримые кремлевские слова –

      В них оборона обороны;

      И брони боевой и бровь, и голова

      Вместе с глазами полюбовно собраны.

      И слушает земля – другие страны – бой,

      Из хорового падающий короба:

      – Рабу не быть рабом, рабе не быть рабой, –

      И хор поет с часами рука об руку.

      Вооруженный