И всюду тишина была;

      И вся природа, мнилось,

      Предустрашенная ждала,

      Чтоб чудо совершилось…

      И вдруг… как будто ветерок

      Повеял от востока,

      Чуть тронул дремлющий листок,

      Чуть тронул зыбь потока…

      И некий глас промчался с ним…

      Как будто над звездами

      Коснулся арфы серафим

      Эфирными перстами.

      И тихо, тихо божий храм

      Отверзся… Неизвестный

      Явился старец дев очам;

      И лик красы небесной

      И кротость благостных очей

      Рождали упованье;

      Одеян ризою лучей,

      Окрест главы сиянье,

      Он не касался до земли

      В воздушном приближенье…

      Пред ним незримые текли

      Надежда и Спасенье.

      Сердца их ужас обуял…

      «Кто этот, в славе зримый?»

      Но близ одра уже стоял

      Пришлец неизъяснимый.

      И к девам прикоснулся он

      Полой своей одежды:

      И тихий во мгновенье сон

      На их простерся вежды.

      На искаженный старца лик

      Он кинул взгляд укора:

      И трепет в грешника проник

      От пламенного взора.

      «О! кто ты, грозный сын небес?

      Твой взор мне наказанье».

      Но, страшный строгостью очес,

      Пришлец хранит молчанье…

      «О, дай, молю, твой слышать глас!

      Одно надежды слово!

      Идет неотразимый час!

      Событие готово!» —

      «Вы лик во храме чтили мой;

      И в том изображенье

      Моя десница над тобой

      Простерта во спасенье».

      «Ах! Что ж могущий повелел?» —

      «Надейся и страшися». —

      «Увы! какой нас ждет удел?

      Что жребий их?» – «Молися».

      И, руки положив крестом

      На грудь изнеможенну,

      Пред неиспытанным творцом

      Молитву сокрушенну

      Умолкший пролиял в слезах;

      И тяжко грудь дышала,

      И в призывающих очах

      Вся скорбь души сияла…

      Вдруг начал тмиться неба свод —

      Мрачнее и мрачнее;

      За тучей грозною ползет

      Другая вслед грознее;

      И страшно сшиблись над главой;

      И небо заклубилось;

      И вдруг… повсюду с черной мглой

      Молчанье воцарилось…

      И близок час полночи был…

      И ризою святою

      Угодник спящих дев накрыл,

      Отступника – десною.

      И, устремленны на восток,

      Горели старца очи…

      И вдруг, сквозь сон и мрак глубок,

      В пучине черной ночи,

      Завыл протяжно вещий бой —

      Окрестность