Но грешник сей встречает день

      Со стоном и слезами.

      «О, рано ты, ночная тень,

      Рассталась с небесами!

      Сойдитесь, дети, одр отца

      С молитвой окружите

      И пред судилище творца

      Стенания пошлите.

      Ужасен нам сей ночи мрак;

      Взывайте: искупитель,

      Смягчи грозящий гнева зрак;

      Не будь нам строгий мститель!»

      И страшного одра кругом —

      Где бледен, изможденный,

      С обезображенным челом,

      Все кости обнаженны,

      Брада до чресл, власы горой,

      Взор дикий, впалы очи,

      Вопил от муки Громобой

      С утра до поздней ночи —

      Стеклися девы, ясный взор

      На небо устремили

      И в тихий к провиденью хор

      Сердца совокупили.

      О вид, угодный небесам!

      Так ангелы спасенья,

      Вонмя раскаянья слезам,

      С улыбкой примиренья,

      В очах отрада и покой,

      От горнего чертога

      Нисходят с милостью святой,

      Предшественники бога,

      К одру болезни в смертный час…

      И, утомлен страданьем,

      Сын гроба слышит тихий глас:

      «Отыди с упованьем!»

      И девы, чистые душой,

      Подъемля к небу руки,

      Смиренной мыслили мольбой

      Отца спокоить муки:

      Но ужас близкого конца

      Над ним уже носился;

      Язык коснеющий творца

      Еще молить стремился;

      Тоскуя, взором он искал

      Сияния денницы…

      Но взор недвижный угасал,

      Смыкалися зеницы.

      «О дети, дети, гаснет день». —

      «Нет, утро; лишь проснулась

      Заря на холме; черна тень

      По долу протянулась;

      И нивы пусты… в высоте

      Лишь жаворонок вьется». —

      «Увы! заутра в красоте

      Опять сей день проснется!

      Но мы… уж скрылись от земли;

      Уже нас гроб снедает;

      И место, где поднесь цвели,

      Нас боле не признает.

      Несчастные, дерзну ль на вас

      Изречь благословенье?

      И в самой вечности для нас

      Погибло примиренье.

      Но не сопутствуйте отцу

      С проклятием в могилу;

      Молитесь, воззовем к творцу:

      Разгневанный, помилуй!»

      И дети, страшных сих речей

      Не всю объемля силу,

      С невинной ясностью очей

      Воскликнули: «Помилуй!»

      «О дети, дети, ночь близка». —

      «Лишь полдень наступает:

      Пастух у вод для холодка

      Со стадом отдыхает;

      Молчат поля; в долине сон;

      Пылает небо знойно». —

      «Мне чудится надгробный стон». —

      «Все тихо и спокойно;

      Лишь свежий ветерок, порой

      Подъемлясь с поля, дует;

      Лишь иволга в глуши лесной

      Повременно