Как по канату, по судьбе

      иду и просто улыбаюсь.

      Где я при жизненной гульбе

      не оступлюсь и не сломаюсь?

      Пусть не игрок, но не играть

      я не могу.

      Игра со смертью

      поможет смертным отыскать

      свой путь в небесной круговерти.

      Поможет истину найти,

      где только ложь, где только ересь.

      Иного нет у нас пути.

      Сварите мёду!

      Где мой вереск?!

      Слушаю Цоя:

                         – Мы ждём перемен…

      Правильно! Ждём! Но чегой-то заждались.

      Всякий в России, как тот Гуимплен:

      хочется – жди. Но чтоб все улыбались!

      Американо-кремлёвскую спесь

      жид примеряет на лико России.

      Русский мужик, ты подумай и взвесь:

      смог ли масон влезть на место Мессии?

      Марш миллионов… и марши времён…

      люди бредут под всевидящим глазом!

      Ждём перемены под песни ворон,

      чтобы погибнуть на дне унитаза.

      Взять бы и разом смести жидовню,

      верных торговцев страной и народом.

      Ждём перемен, но дорогу огню

      дать не способны, не те уже годы.

      Что же, мужик, поднимайся, иди,

      важно ступи на майдан Москвабада,

      и… на помойку!

      И крик из груди…

      Только кричать в переменах не надо.

      По над озером скит

      на крутом берегу,

      как твердыня стоит

      и в жару, и в пургу.

      Там отшельник живёт,

      Бога молит за нас:

      не за смерть, за живот

      каждый день, каждый час.

      Он за церковь скорбит,

      за державу в огне.

      Русский дух не убит,

      но потоплен в дерьме.

      Патриарх-продавец

      в церкви трон захватил.

      Православью конец,

      и молиться – нет сил.

      Скоро будет Покров,

      только как ни крути,

      на Кремлёвских воров

      где управу найти?

      Тени красной звезды

      бьют прицельно и влёт.

      С патриархом жиды

      опоили народ.

      Покосились кресты,

      разбуянилась гнусь,

      старец молит святых

      заступиться за Русь.

      Всякий русский живёт

      от тюрьмы до сумы.

      Веселится народ —

      пир во время чумы.

      Скоро, скоро Покров…

      но молиться нет сил.

      Сколько надобно слов,

      чтоб Господь нас простил?

      А погода не спит

      холод сводит долги.

      По над озером скит

      в клочьях белой пурги…

      Ласкают листья позолотой,

      как