С солнцем склоняясь за темную землю,

      Взором весь пройденный путь я объемлю:

      Вижу, бесследно пустынная мгла

      День погасила и ночь привела.

      Страшным лишь что-то мерцает узором:

      Горе минувшее тайным укором

      В сбивчивом ходе несбыточных грез

      Там миллионы рассыпало слез.

      Стыдно и больно, что так непонятно

      Светятся эти туманные пятна,

      Словно неясно дошедшая весть…

      Все бы, ах, все бы с собою унесть!

      Одним толчком согнать ладью живую

      С наглаженных отливами песков,

      Одной волной подняться в жизнь иную,

      Учуять ветр с цветущих берегов,

      Тоскливый сон прервать единым звуком,

      Упиться вдруг неведомым, родным,

      Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,

      Чужое вмиг почувствовать своим,

      Шепнуть о том, пред чем язык немеет,

      Усилить бой бестрепетных сердец —

      Вот чем певец лишь избранный владеет,

      Вот в чем его и признак и венец!

      В полу́ночной тиши бессонницы моей

              Встают пред напряженным взором

      Былые божества, кумиры прежних дней,

              С их вызывающим укором.

      И снова я люблю, и снова я любим,

              Несусь вослед мечтам любимым,

      А сердце грешное томит меня своим

              Неправосудьем нестерпимым.

      Богини предо мной, давнишние друзья,

              То соблазнительны, то строги,

      Но тщетно алтарей ищу пред ними я:

              Они – развенчанные боги.

      Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне,

              Но пламень тот с былым несхожий;

      Как будто, смертному потворствуя, оне

              Сошли с божественных подножий.

      И лишь надменные, назло живой мечте,

              Не зная милости и битвы,

      Стоят владычицы на прежней высоте

              Под шепот пре́зренной молитвы.

      Их снова ищет взор из-под усталых вежд,

              Мольба к ним тщетная стремится,

      И прежний фимиам несбыточных надежд

              У ног их все еще дымится.

      Прости! во мгле воспоминанья

      Всё вечер помню я один, —

      Тебя одну среди молчанья

      И твой пылающий камин.

      Глядя в огонь, я забывался,

      Волшебный круг меня томил,

      И чем-то горьким отзывался

      Избыток