Блещут огнями палаты просторные,

      Музыки грохот не молкнет в ушах.

      Нового года ждут взгляды притворные,

      Новое счастье у всех на устах.

      Душу мне давит тоска нестерпимая,

      Хочется дальше от этих людей…

      Мной не забытая, вечно любимая,

      Что-то теперь на могиле твоей?

      Спят ли спокойно в глубоком молчании,

      Прежнюю радость и горе тая,

      Словно застывшие в лунном сиянии,

      Желтая церковь и насыпь твоя?

      Или туман неприветливый стелется,

      Или, гонима незримым врагом,

      С дикими воплями злая метелица

      Плачет, и скачет, и воет кругом,

      И покрывает сугробами снежными

      Все, что от нас невозвратно ушло:

      Очи, со взглядами кроткими, нежными.

      Сердце, что прежде так билось тепло!

      Светлый призрак, кроткий и любимый,

      Что ты дразнишь, вдаль меня маня?

      Чуждым звуком с высоты незримой

      Голос твой доходит до меня.

      Вкруг меня все сумраком одето…

      Что же мне, поверженному в прах,

      До того, что ты сияешь где-то

      В недоступном блеске и лучах?

      Те лучи согреть меня не могут —

      Все ушло, чем жизнь была тепла,

      Только видеть мне ясней помогут,

      Что за ночь вокруг меня легла!

      Если ж в сердце встрепенется сила

      И оно, как прежде, задрожит,

      Широко раскрытая могила

      На меня насмешливо глядит.

      Поздние гости отцветшего лета,

      Шепчутся ваши головки понурые,

      Словно клянете вы дни без просвета,

      Словно пугают вас ноченьки хмурые…

      Розы – вот те отцвели, да хоть жили…

      Нечего вам помянуть пред кончиною:

      Звезды весенние вам не светили,

      Песней не тешились вы соловьиною…

      Измученный тревогою дневною,

      Я лег в постель без памяти и сил,

      И голос твой, носяся надо мною,

      Насмешливо и резко говорил:

      «Что ты глядишь так пасмурно, так мрачно?

      Ты, говорят, влюблен в меня, поэт?

      К моей душе, спокойной и прозрачной,

      И доступа твоим мечтаньям нет.

      Как чужды мне твои пустые бредни!

      И что же в том, что любишь ты меня?

      Не первый ты, не будешь и последний

      Гореть и тлеть от этого огня!

      Ты говоришь, что в шумном вихре света

      Меня ты ищешь, дышишь только мной…

      И от других давно я слышу это,

      Окружена влюбленною толпой.

      Я поняла души твоей мученье,

      Но от тебя, поэт, не утаю:

      Не жалость, нет! а только изумленье

      Да тайный смех волнуют грудь мою!»

      Проснулся я… Враждебная, немая

      Вокруг меня царила тишина,

      И фонари мне слали, догорая,

      Свой