Площадь красными шатрами мы уставили мгновенно.

      Хорезмиец въехал в город и сошел с коня степенно.

      Царедворцы из покоев пели к нему – за сменой смена,

      И войска вокруг стояли, собираясь постепенно.

      Все, что надобно, исполнив, я к себе вернулся в дом.

      Утомившись на приеме, я хотел забыться сном.

      Вдруг Асмат раба прислала с запечатанным письмом:

      «Та, чей стан стройней алоэ, ждет тебя в саду своем».

      Я поехал, но у башни лишь одна Асмат рыдала.

      Я спросил: «О чем ты плачешь, завернувшись в покрывало?»

      «Витязь, – молвила девица, – больше сил уже не стало

      Защищать твои поступки. Я гожусь на это мало».

      Мы вошли. И, словно солнце, освещая тьму алькова,

      На меня взглянула дева раздраженно и сурово.

      «Что ты ждешь? – она спросила. – Разве жертва не готова?

      Иль опять меня забыл ты? Иль обманываешь снова?»

      Прочь я бросился от девы и воскликнул, весь в огне:

      «Будешь знать, кого люблю я и на чьей я стороне!

      Разве доблесть полководца изменила нынче мне,

      Чтобы деве приходилось понуждать меня к войне?»

      Сотню воинов я поднял и сказал: «Готовьтесь к бою!»

      И на площадь через город полетели мы стрелою.

      Возлежал жених на ложе, распростертый предо мною.

      Не пролив ни капли крови, он простился с головою.

      Я схватил его за ноги и о столб шатра с размаха

      Головой его ударил. Стража вскрикнула от страха.

      Я вскочил в седло, помчался, поднимая тучи праха.

      Был на мне шелом походный и кольчужная рубаха.

      Слух прошел среди народа, что на площади резня.

      Отбиваясь от погони, гнал я верного коня.

      Некий город укрепленный был в то время у меня.

      Там я скрылся за стеною, участь горькую кляня.

      И приказ войскам отправил с человеком в тот же день я:

      «Тот, кто мне помочь желает, пусть придет без промедленья»,

      И до полночи глубокой, исполняя повеленье,

      К крепостным моим воротам подходили подкрепленья.

      Встал я с утренней зарею, свел отряды воедино

      И увидел трех придворных, что пришли от властелина.

      Царь вещал мне: «Бог свидетель, я взрастил тебя, как сына.

      Ныне я в тоске и горе. Ты один тому причина.

      Ты зачем мой дом, безумец, этой кровью запятнал?

      Если дочь мою любил ты, отчего мне не сказал?

      Престарелый твой наставник, от страданий я устал

      И тебя перед кончиной безвозвратно потерял!»

      «Царь, – ответил я владыке, – я выносливей металла,

      Оттого меня доселе пламя смерти не пожрало.

      Но царям, владыкам нашим, правый суд творить пристало!

      Знай же, царь: твоей царевны не желаю я нимало.

      Города, дворцы и троны украшают нам державу.

      Я – законный их