Два стула, стол, две чашки с молоком,

      Две стопки книг, влетающий бегом

      Ребенок – за игрушкой и конфетой,

      Скрипение пером на чердаке,

      Желтеющее поле вдалеке

      И зреющие яблоки – все это —

      Пустыня. Потому что нету в ней

      Твоей любви. Зане – песчаных дней

      По низким крышам плещут перекаты.

      Еще висит мираж, но сквозь него

      Уже витает грач, и естество

      Дождя блестит. И мы не виноваты.

      Пустыня – это родина камней,

      Лежащих на душе. К тому же в ней

      (В пустыне) обитают искушенья.

      Они выныривают из травы,

      То скалятся, голодные, как львы,

      То с детским плачем требуют решенья:

      Душе дрожащей быть или не быть,

      Напиток смертный пить или не пить,

      Что слаще вин; от здешних помогает

      Недугов – но нездешние влечет.

      Кладет мне тихо руку на плечо

      Кудрявый дух – и смотрит не мигая.

      Тихо, как облако, ходит печаль и не старится —

      Все молодеет, и губы ее – точно ранки.

      Вечер дышит сыростью, и душа моя – странница —

      Нынче – венецианка.

      Никогда не пила я сумерки эти креплёные,

      Полные йода и нарда,

      Никогда не ступала на ступени краплёные —

      На раскрытые веером карты.

      Никогда не сжимала ни ручку дверную медную

      В старой гостинице, ни перила

      Темного дерева, и слово последнее

      Ночью не говорила

      Никому. А душа загляделась на воды карие,

      Замерла на мосту – и

      Все глядит, как Тритон выплывает в зеленом мареве,

      Поднимая раковину пустую.

      Крестовидные соцветья

      Пахнут горьким молоком.

      Но по ним ступает ветер

      Без опаски, босиком.

      Вниз от каждой пентаграммы —

      Изумрудная струна.

      Лепесток откинут рамой,

      Створкой белого окна.

      Но за легкой занавеской

      Никогда тебя не ждут, —

      Лишь густеет запах резкий,

      Словно чьи-то письма жгут.

      И метаться бесполезно

      Между стен, как между скал:

      Под пыльцою желтой – бездна,

      Та, что выдумал Паскаль.

      Не грусти, до плеча укройся,

      Все пройдет, эта боль тоже.

      Облако брошено, как роза,

      На окно, и блестит ножик

      На столе, и бокал желтый,

      И рубашка висит на стуле,

      Скорчившись от горя: пришел ты

      И