[Посол: ]

      – Каюсь в том,

      что я нанёс вам оскорбленье!

      Он руку протянул. Кругом

      белело марево тумана.

      Уилл заметил: из кармана

      письмо торчит одним углом.

      [Уильям: ]

      – Иль вы судьбой весьма любимы,

      иль я сегодня милосерд…

      [Посол: ]

      – Как высоко! Невыразимо!

      Оглядка вниз – и тот конверт

      Уильям вытащил незримо

      для всех вокруг, пока посла

      опасно бездна отвлекла.

      [Уильям: ]

      – Вы крепче за руку держитесь!

      И на камнях не оступитесь!

      [Посол: ]

      – Как скользки валуны! – Была

      одна секунда: оглянулся

      посол назад на пропасть и

      на склоне тут же поскользнулся,

      когда солёных брызг рои

      поднялись снова от удара

      прибоя о скалу.

      Уилл

      письмо к себе переложил,

      сказав: «Прибой грохочет яро.

      [Посол: ]

      – О как страшна стихии власть!

      [Уильям: ]

      – Я не позволю вам упасть!

      И не смотрите вниз! – С испугом

      посол взглянул наверх. – За руку

      держитесь крепче, а второй

      хватайтесь за утёс крутой!

      Итак, на склоне очутился

      Посол опять, едва дыша.

      – Вы – благородная душа!

      Я знал, я знал: вы – не убийца! —

      Обнял Уильяма посол.

      [Уильям]

      – Хоть удалось нам примириться,

      брататься с вами не годится!

      Уильям быстро отошёл

      на шаг, дабы Элфсон пропажу

      никак не заподозрил даже.

      С насмешкой глянул на посла.

      Подходят к нашим дуэлянтам

      с боков обеих секунданты.

      [Фитцджеральд: ]

      – Дуэль окончиться могла

      несчастным случаем!

      [Жак: ]

      – У края

      бывает часто мировая!

      [Уильям: ]

      – Нет, я посла от смерти спас,

      ведь он принёс мне извиненье.

      [Посол: ]

      – Признаюсь честно, при всех вас,

      на вашу честь, Уильям, тень я

      бросать на бале не хотел!

      [Уильям: ]

      – Случайно бросили, похоже,

      но, искупила всё дуэль.

      Я, сатисфакцию обрётши,

      теперь свою достигнул цель:

      оспорить мерзкое названье,

      что, дескать, я, МакЛелланд – трус;

      что, мол, плачу бесчестью дань я

      и поединков устрашусь. —

      Взглянул на Кэмпбелла – глаза тот

      отвёл, скрывая неприязнь.

      [Уильям]

      – Я трусом не был отродясь,

      но, странно: мир на слухи падок

      и верит подлости догадок.

      Но опровергнуты они!

      За слухи те кто может грош дать?

      Прощайте, джентльмены! – И

      Уилл седлал гнедую лошадь,

      пустив