Уж сумма вся исполнилась,

      А щедрота народная

      Росла: – Бери, Ермил Ильич,

      Отдашь, не пропадет! —

      Ермил народу кланялся

      На все четыре стороны,

      В палату шел со шляпою,

      Зажавши в ней казну.

      Сдивилися подьячие,

      Позеленел Алтынников,

      Как он сполна всю тысячу

      Им выложил на стол!..

      Не волчий зуб, так лисий хвост, —

      Пошли юлить подьячие,

      С покупкой поздравлять!

      Да не таков Ермил Ильич,

      Не молвил слова лишнего.

      Копейки не дал им!

      Глядеть весь город съехался,

      Как в день базарный, пятницу,

      Через неделю времени

      Ермил на той же площади

      Рассчитывал народ.

      Упомнить где же всякого?

      В ту пору дело делалось

      В горячке, второпях!

      Однако споров не было,

      И выдать гроша лишнего

      Ермилу не пришлось.

      Еще – он сам рассказывал —

      Рубль лишний, чей Бог ведает!

      Остался у него.

      Весь день с мошной раскрытою

      Ходил Ермил, допытывал:

      Чей рубль? да не нашел.

      Уж солнце закатилося,

      Когда с базарной площади

      Ермил последний тронулся,

      Отдав тот рубль слепым…

      Так вот каков Ермил Ильич. —

      «Чудён! – сказали странники. —

      Однако знать желательно —

      Каким же колдовством

      Мужик над всей округою

      Такую силу взял?»

      – Не колдовством, а правдою.

      Слыхали про Адовщину,

      Юрлова князя вотчину?

      «Слыхали, ну так что ж?»

      – В ней главный управляющий

      Был корпуса жандармского

      Полковник со звездой,

      При нем пять-шесть помощников,

      А наш Ермило писарем

      В конторе состоял.

      Лет двадцать было малому,

      Какая воля писарю?

      Однако для крестьянина

      И писарь человек.

      К нему подходишь к первому,

      А он и посоветует

      И справку наведет;

      Где хватит силы – выручит,

      Не спросит благодарности,

      И дашь, так не возьмет!

      Худую совесть надобно —

      Крестьянину с крестьянина

      Копейку вымогать.

      Таким путем вся вотчина

      В пять лет Ермилу Гирина

      Узнала хорошо,

      А тут его и выгнали…

      Жалели крепко Гирина,

      Трудненько было к новому,

      Хапуге, привыкать,

      Однако