Нам не надо – мы не в Полинезии! —

      В эмпиреях мыслями витать,

      Назначенье нынешней поэзии

      Бодрым духом массы напитать.

      Ибо словно на закате лужица

      Наша жизнь должна порозоветь,

      Если над бумагой понатужится

      Взяв перо, какой-нибудь медведь.

      Он начнет: «Ой, вы поля отлогие!

      Ой ты, время тракторных пахот!..»

      И уже видны идеология

      И здоровый классовый подход.

      Не беда, что слишком он старается,

      Что труда и пота не таит:

      Ведь читать никто не собирается,

      Но зато доволен сам пиит.

      Знает он, что критики намеренно,

      Ерунду марксизмом серебря,

      Назовут его стихи про мерина

      Новым достиженьем Октября.

      И упорно Музы краснолицые,

      Оттесняя белокожих нас,

      При поддержке чуть ли не милиции

      Всей коммуной лезут на Парнас.

      Автор безжалостный сей

      Невероятно неровен:

      То он – пророк Моисей,

      То – композитор Бетховен.

      Впрочем и в этом году

      Те же мы слушаем звуки,

      Так же сидим как в чаду

      И засыпаем от скуки.

      – «Ведь музыка мудрей чем все науки!..»

      – «Играй, играй, еще и без конца!..»

      И льются неестественные звуки

      Из горла сочинителя-чтеца.

      Сей драматург не очень хладнокровен,

      Он за себя не может отвечать,

      Но странно все ж, что Людвиг ван Бетховен

      Старался по-звериному рычать.

      Пусть слова поэзии крылаты,

      Им нельзя остаться налегке,

      Мы должны заковывать их в латы

      И друг с другом спаявать в строке.

      Чтоб порывом творческого