…Когда судьбу его листали —

      Как лист, он в осень был внесен.

      Его одели в горностаи,

      И в багряницу, и в виссон.

      Там выступать ему велели

      Надменным шагом короля,

      Там успокаивали ели,

      Ветвями плавно шевеля.

      Там желтой завистью болели

      Среди пылающей хвалы,

      Там титульные листья тлели

      И родословные стволы.

      Но цел еще средь кружев рваных

      Закатной гордости рубин…

      И он здесь – первый среди равных

      И зритель гибельных глубин.

      Иссохшие в упряжи солнечной,

      С дороги уставшие росной —

      Зрачки, распряженные полночью,

      Притягивал ствол венценосный.

      И, каждым натянутым волосом

      Участвуя в пении чисел,

      Луну поднимала над возгласом

      Древесная царственность выси.

      То милует ночь, то горчит она

      И тянет пыльцою болотной.

      Ты слышал, как иглы сосчитаны

      И судьбы подогнаны плотно.

      Там бегут заката нити —

      Красный облачный клубок,

      Там в незнанье и наитье

      Чуток сон и неглубок.

      Там в прихожей мирозданья

      Рано память не спала —

      Пережито все заранее

      И оплакано сполна.

      Там про будущее шепчут

      И багульник на лугу —

      Я вослед звезде сошедшей

      По поляне побегу.

      Без ветра я не вижу.

      Это он Несет навстречу полдень и размеры —

      Всех ароматов тайный эталон,

      Рождающий в невидимое веру.

      Едва к незримой скважине прильну,

      Я слышу: он, подобно пьющей лани,

      Подталкивает мелкую волну

      Из глубины в каналы обонянья.

      Фигуры возникают к сентябрю

      Избытых судеб – поредевшей бронзы,

      И я на них сквозь изгородь смотрю,

      Особенно – когда темно и поздно.

      В нотных и высоких классах птичьих

      По опавшим и плывущим дням

      Удивленных учат безразличью

      Облака, к безумию клоня.

      Ветер – неуемный сборщик дани —

      Обегает сеть начальных школ.

      У калитки ждет похолоданье

      И уводит в прошлое пешком.

      Все, что летом вслушаться мешает

      И по зренью бьет, как футболист, —

      Отлетает, как настольный шарик,

      Этикетка и осенний лист.

      Острые иглы составили нежную хвою,

      Полдни опали, и памяти мягко пройти.

      В этой дороге за все воздается с лихвою,

      Выбери цель, а иначе недвижен твой тир.

      Выбери образ, чтоб ожил и двигался долго,

      Лишь не разбей скорлупу ледяную стрельбой, —

      Пусть он глядит, словно