То ли мы чрезмерно много пили,

      то ли не хватило нам тепла,

      только на потеху энтропии

      мимо нас эпоха потекла.

      За проволокой всех систем,

      за цепью всех огней

      нужна свобода только тем,

      в ком есть способность к ней.

      Уже настолько дух наш косный

      с Россией связан неразлучно,

      что жить нам тягостно и постно

      повсюду, где благополучно.

      Эпоха нас то злит, то восхищает,

      кипучи наши ярость и экстаз,

      и все это бесстрастно поглощает

      истории холодный унитаз.

      Мы сделали изрядно много,

      пока по жизни колбасились,

      чтобы и в будущем до Бога

      мольбы и стоны доносились.

      Я бы многое стер в тех давнишних следах,

      только свежее чувство горчит;

      мне плевать на того, кто галдит о жидах,

      но загадочны те, кто молчит.

      России вновь дают кредит,

      поскольку все течет,

      а кто немножко был убит —

      они уже не в счет.

      Густы в России перемены,

      но чуда нет еще покуда;

      растут у многих партий члены,

      а с головами очень худо.

      В гиблой глине нас долго месили,

      загоняя в грунтовую твердь,

      мы – последние сваи России,

      пережившие верную смерть.

      Русское грядущее прекрасно,

      путь России тяжек, но высок;

      мы в гавне варились не напрасно,

      жалко, что впитали этот сок.