Погрязши в низких наслаждениях,

      их аналитик и рапсод,

      я достигал в моих падениях

      весьма заоблачных высот.

      Вот идеал моей идиллии:

      вкусивши хмеля благодать

      и лежа возле нежной лилии,

      шмелей лениво обсуждать.

      Возможно, я не прав в моем суждении,

      но истина мне вовсе не кумир:

      уверен я, что скрыта в наслаждении

      энергия, питающая мир.

      Я женских слов люблю родник

      и женских мыслей хороводы,

      поскольку мы умны от книг,

      а бабы – прямо от природы.

      Живя в огромном планетарии,

      где звезд роскошное вращение,

      бурчал я часто комментарии,

      что слишком ярко освещение.

      Без вакханалий, безобразий

      и не в урон друзьям-товарищам

      мои цветы не сохли в вазе,

      а раздавались всем желающим.

      Во мне избыток был огня,

      об этом знала вся округа,

      огонь мой даже без меня

      ходил по бабам в виде друга.

      Всем дамам нужен макияж

      для торжества над мужиками:

      мужчина, впавший в охуяж,

      берется голыми руками.

      Плывет когда любовное везение,

      то надо торопиться с наслаждением,

      чтоб совести угрюмой угрызение

      удачу не спугнуло пробуждением.

      Душа моя безоблачно чиста,

      в любовные спеша капканы лезть,

      поскольку все на свете неспроста

      и случай – это свыше знак и весть.

      Не знаю слаще я мороки

      среди морок житейских прочих,

      чем брать любовные уроки

      у дам, к учительству охочих.

      Соблазнам не умея возражать,

      я все же твердой линии держусь:

      греха мне все равно не избежать,

      так я им заодно и наслажусь.

      Свиваясь в будуарах и альковах

      в объятиях, по скорости военных,

      мы знали дам умелых и толковых,

      но мало было дам самозабвенных.

      Являют умственную прыть

      пускай мужчины-балагуры,

      а бабе ум полезней скрыть —

      он отвлекает от фигуры.

      Я близок был с одной вдовой,

      в любви достигшей совершенства,

      и будь супруг ее живой,

      он дал бы дуба от блаженства.

      Даму обольстить немудрено,

      даме очень лестно обольщение,

      даму опьяняет, как вино,

      дамой этой наше восхищение.

      Весна полна тоски томительной,

      по крови бродит дух лесной,

      и от любви неосмотрительной

      влетают ласточки весной.

      У любви не бывает обмана,

      ибо искренна страсть, как дыхание,

      и божественно пламя романа,

      и угрюмо его затухание.

      Хоть не был я возвышенной натурой,

      но духа своего не укрощал

      и девушек, ушибленных культурой,

      к