Небо спустилось в сожжённый дом,

      Точно ища потерю.

      Разум-слепец горьким стыдом

      Вспять по остывшему пеплу ведом,

      Полный тоски и неверья.

      – Всё позабыто, кроме тебя,

      Твой только голос помню.

      Смерть высылает конвой, торопя,

      Сыплется грусти январской крупа,

      Беженцев движутся сонмы…

      Слышу замолкнувший голос твой,

      Вижу большие крылья:

      Выкрики ветра, звон листовой…

      Где-то тоска зарастает травой,

      Луч золотится пылью…

      …Безумно красочный, и всё же

      Такой привычный день земной…

      Как это всё похоже, Боже,

      На дождь грибной, на сон цветной!

      Всю нашу жизнь, в частях и в целом,

      Нарисовал ребёнок мелом

      На солнцем залитой стене. –

      И на рисунок, между делом,

      Упало несколько теней…

      Тот же старый тихий двор…

      Но какою скорбью дышат

      Ветви в летней темноте…

      И насколько небо выше,

      Повзрослевшее с тех пор…

      Да и жители – не те,

      Да и где ж они – в потёмках,

      В шебуршенье веток тонких,

      В небытье обид и ссор?..

      …Как судьба, на крыльях ломких

      Мотылёк в окно влетел…

      На свете грустно. Этот выбор поздний

      Дарю тебе, как сорванный цветок.

      Земля и небо предаются розни,

      Как наслажденью. Есть ли где серьёзней

      Всемирной философии итог?

      Мне кажется, мы час от часу ближе –

      Полслова не сказавшие за жизнь,

      Накрытые во сне листвою рыжей…

      Вот, я дарю тебе печаль – возьми же,

      Зачем звездой предутренней дрожишь?..

      …Во тьме всемирного испуга,

      В наш век кичливый и больной –

      О, что мы примем друг от друга

      Под Сулеймановой луной? –

      Тоску Лейлы. И свет Меджнуна.

      Начало зренья. Тайну тайн.

      …А землю в адские кануны

      Знакомит