Ты не смотри на строфы свысока:

      В контексте жизни каждая строка

      Моих стихов звучит совсем иначе –

      Та тянется, как детская рука,

      К лучам звезды. А та, как ветер, плачет.

      А вместе все они наверняка

      Любого буквоеда озадачат.

      Но ты на путь щемящий оглянись,

      Где время ливнем устремлялось вниз –

      И зеркала для неба создавало;

      Ты отраженьем облака пленись

      В одном из них – ведь как ни заливало

      Край муравьиный, а льняная высь,

      Двоясь в воде, покой торжествовала.

      Вгляделся? – и запомнить поспеши

      Соотношенье тела и души,

      Как мне оно в толпе стихов открылось:

      Хоть мир звенящий – в хаос раскроши,

      Хоть обнажённым петь взойди на клирос, –

      Что гром – зимой, что взрыва сноп – в глуши,

      Тебя настигнет насмерть Божья милость!..

      Тот, кто из тучи испил грозовой,

      Кто окунал свои руки в лаву –

      Нет, не мертвец, но только живой

      Богу возносит славу!

      Только кто звёзды срывал, как плоды,

      Кто на земле научился

      Видеть на скалах веселья следы,

      В лиственный лес разворачивать числа,

      Кто человечество наперечёт

      Знает, моря – как свои пять пальцев,

      Кто зеленеющий лист рассечёт

      Вдоль – в глубине созреваний скитаться,

      Кто поднимался из тьмы гробовой,

      Чтоб на рассвете пропеть свое «Ave» –

      Тот не умрёт уже. Только живой

      Богу возносит славу!

      О, твой ли голос слышу я

      Чрез столько лет и зим?

      Он в эту полночь бытия

      Едва ль вообразим,

      Но светит – страстный и живой –

      В разорванной тиши…

      О, я ли слышу голос твой

      Из глубины души?

      Из глубины звезды литой,

      Что мечет пламя дней,

      И время – шарик золотой –

      Растёт, рождаясь в ней.

      Из тех истерзанных глубин,

      Где рай – подать рукой…

      И я отныне – не один.

      Но рядом – не другой.

      Торговец приходит