Провидя жизни назначенье,

      Великий Божий приговор,

      В самопытливом размышленьи

      Он подымал слезящий взор

      На красоты святой природы.

      «Как все согласно!» – он шептал

      И край родной воспоминал;

      У Бога правды и свободы

      Всему живущему молил,

      И кроткой мыслию следил

      Дела минувшие народов,

      Дела страны своей родной

      И горько плакал… «О святая!

      Святая родина моя!

      Чем помогу тебе, рыдая?

      И ты закована, и я.

      Великим словом Божью волю

      Сказать тиранам – не поймут!

      И на родном прекрасном поле

      Пророка каменьем побьют!

      Сотрут высокие могилы

      И понесут их словом зла!

      Тебя убили, раздавили;

      И славословить запретили

      Твои великие дела!

      О Боже! Сильный и правдивый,

      Тебе возможны чудеса.

      Исполни славой небеса

      И сотвори святое диво:

      Воспрянуть мертвым повели,

      Благослови всесильным словом

      На подвиг новый и суровый,

      На искупление земли,

      Земли поруганной, забытой,

      Чистейшей кровию политой,

      Когда-то счастливой земли».

      Как тучи, мысли расходились,

      И слезы капали, как дождь!..

      Блажен тот на свете, кто малую долю,

      Кроху от трапезы волен уделить

      Голодному брату и злобного волю

      Хоть властью суровой возмог укротить!

      Блажен и свободен!.. Но тот, кто не оком,

      А смотрит душою на козни людей

      И может лишь плакать в тоске одинокой —

      О Боже правдивый, лиши Ты очей!..

      Твои горы, Твое море,

      Все красы природы

      Не искупят его горя,

      Не дадут свободы.

      И он, страдалец