Блеск розовый над сонною волной,

      Но гаснет он под ризою ночною,

      Залив горит, осеребрен луною.

      И я несусь волшебными крылами

      К развенчанной царице волн морских:

      Там звук октав с любовью и мечтами

      При сладостном мерцанье звезд ночных,

      Там Байрон пел, там бродит меж гробами

      Тень грозная свободы дней былых,

      Там в тишине как будто слышны стоны

      Пленительной, невинной Десдемоны.

      Но вдруг печаль, Италия, стеснила

      Души восторг и светлые мечты,

      Слезами ты и кровью искупила

      Дар пагубный чудесной красоты,

      Она к тебе рать буйную манила

      Угрюмых гор с туманной высоты,

      И враг – твой бич, и гордый избавитель —

      Не мирный друг, но хищный притеснитель.*

      А ты прими от сердца завещанье,

      Певец, Орфей полуночной страны!

      Ты будешь зреть тех волн очарованье

      И нежный блеск над Брентою луны,

      И вспомнишь ты дум пламенных мечтанье

      И юных лет обманутые сны.

      О, в сладкий час, душою посвященный

      Друзьям живым и праху незабвенной,

      Когда в пылу сердечных упоений

      Ты звонких струн таинственной игрой

      Сольешь, о друг, ряд северных видений

      С небесною Италии красой,

      И, может быть, в толпе родных явлений

      Промчусь и я, как призрак, над тобой, —

      Скажи земле певца Иерусалима,

      Как мной была прекрасная любима!