– Пред вышней волей мы бессильны, —

      Отчаялась совсем Мыстан,

      – Ужель грозит нам прах могильный,

      Нас уничтожит мальчуган?

      Но должен быть какой-то выход? —

      Посовещались три сестры.

      От ужаса глаза навыкат.

      В казане варево прикрыв,

      Решили, весть необходимо

      До Жалмауыз им донести,

      До самой старшей, нелюдимой.

      Ведь только ей, как ни верти,

      Известен избавленья способ.

      Совет разумный может дать.

      А стало быть, ее и спросят:

      Беды как этой избежать?

      Старейшую колдунью новость

      Вспугнула так, как никогда

      С ней не бывало, взгляд суровый:

      – Вот и случилась, знать, беда! —

      Огнем зловещим загорелся

      Единственный старухи глаз.

      Лицом мгновенно посерела,

      Дрожа, вперед вся поддалась.

      Впиваясь в голову когтями,

      Сдирает волос до крови.

      Скрежещет в ярости клыками,

      Боязнь пытаясь подавить.

      Вплотную подошла к Обыру,

      Нагнувшись, глянула в глаза:

      – А ты, всезнайка и задира,

      Куда смотрел, скажи мне, а?

      Земля полна тревожных слухов,

      О том не ведаю лишь я.

      А от таких, как ты мне духов

      Ей богу, толку нет, сама

      Должна следить, где, что творится.

      Всего, всего тебя лишу!

      Кровь из тебя рекою литься

      Заставлю, мигом задушу!

      Обыр весь-таки вжался в стену,

      Прикрывшись тощею рукой.

      Язык втянул, глотая пену,

      Пред разъярившейся каргой.

      Зажмурился, прося прощения:

      – Клянусь Эрликом, госпожа! —

      От ужаса и возбуждения

      Вдруг произнес в ответ, визжа:

      – Вчера… вчера Уббе21 сказал мне,

      Что ходит смутная молва.

      Себе я прежде доказал бы,

      Удостоверился сперва.

      Так или нет, хотел проверить,

      Чтоб донести лишь правду вам.

      Прошу вас только мне поверить,

      Ведь сомневался в этом сам…

      Ослабила колдунья хватку,

      Представив хитрого Уббе.

      Проделки, мрачные повадки,

      Живущего на самом дне.

      Дух злобный тихих водоемов,

      С прозрачным телом, как струя,

      В воронках