Обыр, хозяйку не тревожа,

      Решил увериться во всём:

      «Не столь ужасно всё, быть может?

      Уж как-нибудь, да утрясём».

      Но на краю болот случайно

      Навстречу вышел Конаяк.

      Обыр, волнуясь чрезвычайно,

      Пролепетал, мол, так и сяк.

      А Конаяк нетерпеливый

      Наведался с утра к Мыстан.

      Знать, прохиндей и хват болтливый

      Молчать о новости не стал.

      Тайком пары вдыхая зелья,

      За этим он сюда и шел,

      Набрался сил, что оскудели.

      Вот кто виновник, балабол!

      Дрожа от страха, откровенно

      Признался ей во всем Обыр.

      Взгляд наводя попеременно

      На ведьм озлившихся, застыл.

      – Со мной такого не бывало, —

      Сипя, сказала Жалмауыз,

      – Чего я только не видала…

      Вот вам, пожалуйста, сюрприз.

      Взялись за дело сами боги,

      С младенцем нам не совладать.

      Ведут к дракону все дороги,

      Ему бы надо рассказать.

      Свари назавтра свое зелье, —

      Сказала Жалмауыз Мыстан.

      – Сама снесу владыке-змею.

      Подскажет выход, может нам.

      Мыстан, повеселев, вздохнула,

      Что в логово не ей идти.

      Лукаво глазками моргнула,

      Не скроет, рада уступить.

      В казан клокочущий макнула

      Черпак и зелья налила.

      Слегка по краешку лизнула

      И, молча, чашу подала.

      Шла к змею Жалмауыз, обдумав

      Весь предстоящий разговор,

      Кряхтя досадливо и шумно,

      Таил тревогу мутный взор.

      Почтенный возраст поминая,

      Навстречу вышел Айдахар.

      В глаз ведьмы хищно улыбаясь,

      Из рук дрожащих чашу взял.

      – Ну, здравствуй! Как живешь, старуха?

      Давно не виделись с тобой.

      Ни вести от тебя, ни слуха.

      Не тяжело в глуши одной?

      Трясутся голова и руки,

      Трость в пальцах ходит ходуном.

      Лицо ей исказили муки,

      Жизнь в теле теплится с трудом:

      – Мой повелитель! Коротать бы

      Вдали от всех