Ты прохладой меня не мучай

      И не спрашивай, сколько мне лет.

      Одержимый тяжелой падучей,

      Я душой стал, как желтый скелет.

      Было время, когда из предместья

      Я мечтал по-мальчишески – в дым,

      Что я буду богат и известен

      И что всеми я буду любим.

      Да! Богат я, богат с излишком.

      Был цилиндр, а теперь его нет.

      Лишь осталась одна манишка

      С модной парой избитых штиблет.

      И известность моя не хуже,

      От Москвы по парижскую рвань

      Мое имя наводит ужас,

      Как заборная, громкая брань.

      И любовь, не забавное ль дело?

      Ты целуешь, а губы как жесть.

      Знаю, чувство мое перезрело,

      А твое не сумеет расцвесть.

      Мне пока горевать еще рано,

      Ну, а если есть грусть – не беда!

      Золотей твоих кос по курганам

      Молодая шумит лебеда.

      Я хотел бы опять в ту местность,

      Чтоб под шум молодой лебеды

      Утонуть навсегда в неизвестность

      И мечтать по-мальчишески – в дым.

      Но мечтать о другом, о новом,

      Непонятном земле и траве,

      Что не выразить сердцу словом

      И не знает назвать человек.

      Вечер черные брови насопил.

      Чьи-то кони стоят у двора.

      Не вчера ли я молодость пропил?

      Разлюбил ли тебя не вчера?

      Не храпи, запоздалая тройка!

      Наша жизнь пронеслась без следа.

      Может, завтра больничная койка

      Упокоит меня навсегда.

      Может, завтра совсем по-другому

      Я уйду, исцеленный навек,

      Слушать песни дождей и черемух,

      Чем здоровый живет человек.

      Позабуду я мрачные силы,

      Что терзали меня, губя.

      Облик ласковый! Облик милый!

      Лишь одну не забуду тебя.

      Пусть я буду любить другую,

      Но и с нею, с любимой, с другой,

      Расскажу про тебя, дорогую,

      Что когда-то я звал дорогой.

      Расскажу, как текла былая

      Наша жизнь, что былой не была…

      Голова ль ты моя удалая,

      До чего ж ты меня довела?