И скажет Бог: «За Иордан теки!»

      Все реки – именем одной реки.

      И сеятель ты или капитан,

      Удел твой – Вера или мастерство,

      Своим путём теки за Иордан,

      Для одного отвергнувшись всего.

      Ещё волнуют голоса услад,

      Звучат в сознанье флейты и тимпан, —

      Но над тобой шумит свободы сад,

      И телу влагу дарит Иордан.

      Как из руки плохих редакторов,

      В ужасном виде бытия роман,

      И слёзы хлынули. Но шепчет кровь:

      «Оставь как есть. Теки за Иордан».

      Ты повстречаешь тысячи препон,

      Не убоись, входя во вражий стан.

      И, даже уходя за Флегетон,

      Ты всё равно течёшь за Иордан.

      Сколько хватит отваги —

      Не снижать высоту.

      Разноцветные флаги

      На Крестовском мосту.

      Только правду мы ищем.

      Снегопад. Гололед.

      Над смиренным кладбищем

      Дважды колокол бьет.

      В жизни много простится,

      Если сильно любить.

      Гамлет смог расплатиться,

      А Христос искупить.

      Взметены скоростями

      Перепутий кресты.

      Над стальными путями

      Повисают мосты.

      Но всегда эти двое

      Возвращаются вновь

      Там, где сердце живое

      Гонит чистую кровь.

      Так чего еще хочет

      В эту ночь снегопад?

      Электричка стрекочет,

      Снег сбивают с лопат.

      И молчат исступленно

      В завываньях сквозных

      Старых марок вагоны

      На путях запасных.

      Так ты еще не понял, милый,

      Что, потеряв мою любовь,

      Ты потеряешь жизнь и силы,

      Стихи и славу, кров и кровь?

      Напрасно ты неосторожно

      Меня втянул в свои пути —

      Со мной остаться невозможно

      И от меня нельзя уйти.

      Герой, не ведающий страха!

      Пастух, что сам себе закон!

      Тур златорогий, это ж плаха —

      Плох уязвленный скорпион.

      А мы с тобой ужасно схожи —

      Как день и ночь, сестра и брат.

      И я была неосторожной.

      Мне тоже нет пути назад.

      Он ходит на лекции с легким пакетом,

      Который украшен портретом моим:

      Там юная я приснопамятным летом

      И тысячелетьем другим.

      Века потрудились, потрескались краски,

      Но что до минувшего нам?

      И я, как и прежде, без должной огласки

      Сорву этот плод и отдам.

      Будет утро – мы встретимся в храме,

      На рассвете случайного дня.

      Приложась к зацелованной раме,

      В отраженьях увидишь меня.

      Как