…И сразу явственней и связанней

      зеленый ЗИЛ и зелень озими.

      О, сень яснополянских ясеней

      в начале дня, в средине осени!

      Не экскурсанты мы, а странники.

      Которое уж поколение.

      Деревья эти – тоже странники.

      Они пришли на поклонение.

      Их древний облик разрушается.

      Летит листва в траву надгробную.

      Но только им и разрешается

      украсить ту траву надгробную.

      Никто не рвет ее, не трогает.

      Возле нее стоят в молчании.

      Что нас, сегодняшних, так трогает

      в том целомудренном молчании?

      Сюда идут деревни ближние,

      заезжий принц и пролетарии.

      И все слова здесь уже лишние,

      и все излишни комментарии.

      Оконца в комнате под сводами

      и в окнах рощица осенняя яснее,

      чем экскурсоводами даваемые пояснения.

      Что за богатство в листьях тех медных!

      Дай мне копейку, дерево бедных!

      Сделай богатым, щедро даруя, —

      я не растрачу, все раздарю я.

      Дай твоей меди, колокол медный!

      Видишь, я маленький, видишь, я бедный.

      Дай мне уменья, к ближним вниманья —

      не всепрощенья, но пониманья.

      Дай теплоты мне рук твоих теплых,

      дерево бедных, дерево добрых!

      Вот пришел я к морю твоему.

      К радостям и к горю твоему.

      Я глаза на море поднимаю.

      Это так тебя я понимаю.

      Сто цветов. Тона. Полутона.

      Неизменность морю не дана.

      Море там – и на щеке моей.

      Моря нет. Есть множество морей.

      Утром, лишь глаза я открываю —

      первым делом море открываю.

      Вот я выхожу на берег моря.

      Набегают волны, берег моя.

      Море я по капле собираю.

      Я сначала камни собираю.

      След карандаша на них и туши.

      Это чьи-то умершие души.

      Их скупая живопись так странна,

      будто эта живопись абстрактна.

      Камень – рыба. Камешек – божок.

      Чей-то профиль. Туфель. Сапожок.

      Все это сработано искусно.

      Это настоящее искусство —

      не для денег и не ради моды.

      Это на века, а не на годы.

      Морем разрисованные камни.

      Времени спрессованные капли.

      Я от моря глаз не отрываю.

      Целый день я море открываю.

      Мелкими шагами оно ходит.

      Ходит, себе места не находит.

      Взгляд его язвителен и едок.

      То ему не так и то не этак…

      Нервными шагами оно ходит.

      Ходит, будто слова не находит.

      Будто рядом слово, под рукою,

      да никак не взять его рукою…

      Крупными шагами море ходит.

      Ходит, будто рифму не находит.

      Та