И радость такая, как в детстве далеком,

      Тут в сердце взыграла,

      Как в детстве, когда ее крошка Матрона

      Смеясь, обнимала,

      Ласкала, голубила:

      «Дунюшка-Дуня, сестренка моя,

      Ах, как же Господь тебя любит!

      Ах, как же люблю тебя я!»

      Вбегает Дуняша в каморку,

      Где спит она вместе с Настасьей.

      Да что же случилось?

      Откуда оно —

      Ощущение счастья?

      И тут до того захмелела,

      Что в зеркало глянула смело.

      Ведь дело идет к тридцати —

      А все-то она не стареет,

      И темная кожа ее потихоньку белеет,

      И вот уж совсем

      Не похожа она на шкелет —

      Накушалась досыта барских котлет.

      . . . . . . . . . . .

      – Ты где загуляла? —

      Кричит ей Настасья.

      – Давай, шевелись!

      У нас тут такое творится!

      Закончилась легкая жизнь.

      Двум барыням сразу

      Теперь нам придется служить —

      Решила Мария Григорьевна

      Сына женить.

      Спокойно, как мертвая,

      Дуня спросила:

      – Так свадьба назавтра?

      – Назавтра смотрины!

      Сдурела ты, что ли, совсем?

      За работу берись!

      Ждем завтра к обеду невесту

      С мамашей-княгиней.

      . . . . . . . . . . .

      – Во-ло-дя! Не вздумай опаздывать!

      – Я обещаю. Но если со скуки помру,

      Не дождавшись десерта и чая,

      Отдашь в пользу бедных мое бланманже.

      – Ты слышишь, Иван?

      Он дерзит мне уже!

      Ты дашь умереть нам спокойно?

      Покуда мы живы —

      Тебя мы должны непременно женить!

      – Вот стимул, моя дорогая, подольше прожить, —

      Отец замечает.

      – Ведь мы же тебе не враги,

      Женитьбу навязывать силой не будем.

      Но Шуховы – очень достойные люди.

      И Ксеничку с матерью видел не раз ты.

      Мы их в Пятигорске встречали и в Ялте.

      . . . . . . . . . . .

      Да что, в самом деле, морочит он папу и маму?

      Прекрасно он помнит

      И эту блестящую даму,

      И девочку, крошку совсем,

      И ее золотистые косы.

      И очень не прочь увидать ее взрослой.

      . . . . . . . . . . .

      – Ну, что ты мне скажешь?

      По-моему, он в восхищеньи!

      – Не сглазь и не вздумай давить на него.

      Пусть сам принимает решенье.

      – О Боже, имею я право хоть раз помечтать!

      Подумай, еще в Пятигорске обманывать мать

      Малышку учил

      Наш балбес-гимназист!

      Не знаю, расслышал ли ты?

      Чтоб ей не давиться лечебным нарзаном,

      Он с ней потихоньку менялся стаканом,

      А бедный нарзан отправлялся в кусты.

      Теперь это кстати необычайно,

      Теперь они связаны общею тайной.

      – Найдется, найдется

      О чем побеседовать им.

      Девица весьма развитая,

      Флоренцию видела, Рим…

      . . . . . . . . . . .

      …А