Обвал – аплодисменты.

      Встал и последний ряд.

      И белые букеты

      к твоим ногам летят.

      Искусству знаешь цену…

      Передохнёшь чуток

      и снова ты на сцену –

      сиренью в кипяток…

      И, выйдя из сует, будто из плена,

      мы поздно вспоминаем, в том вина,

      что и судьбой и Богом на земле нам

      единственная женщина дана.

      Припоминая давние глаза,

      пройдёшь сквозь ночь

      и не заметишь звёзды.

      Вот этот дом. Горит окно.

      Но поздно…

      Войти туда тебе вовек нельзя.

      Внесли. И повеяло сразу

      апрелем и мокрой землёй.

      Красивую синюю вазу

      наполнили чистой водой.

      Смеясь, доставали стаканы,

      ножом открывали грибы,

      и первый стакан – за тюльпаны,

      за эти и те, что в степи.

      А утром спешили куда-то,

      подлить позабыли воды.

      Средь полок и кресел пузатых

      неслышно стояли цветы.

      Не вяли еще, не редели,

      светили, как прежде, красно.

      На стены, на вещи глядели,

      а больше всего – на окно.

      Мне от тебя, река, немного надо.

      Мне просто очень хорошо с тобою.

      Мне надо – той врачующей прохлады,

      когда я утром окна все открою!

      Пусть майский день зеленоглаз и юн,

      и наполняет комнатку мою

      разлива запах, вспененной воды!

      Он мне всегда напоминает детство,

      когда водил к реке меня отец мой,

      к пугающему шороху волны…

      Река моя, душою не кривлю –

      мне тяжко без тебя в любом краю,

      без белых теплоходов, без ветров,

      без кранов и рабочих катеров.

      Когда уводят от тебя дороги,

      с трудом ложатся на бумагу строки.

      Как в песне той – среди снегов, полей

      теки, река моя, и не мелей.

      Я от судьбы и той минуты жду,

      когда, забыв про грусть или веселье,

      к тебе, река, по улочке весенней

      сынишку

      за ладошку

      поведу…

      Октябрь – месяц гулкий.

      Средь жёлтой тишины

      шаги по переулку

      отчётливо слышны.

      Проехала подвода,

      копыта цок да цок.

      Прозрачная погода.

      Машина. Стук. Гудок.

      Преграды звукам нету,

      ведь на земле листва.

      Не оттого ль к поэту

      летят, летят слова…

      Мокры