Скажите, правда ли рассудок

      Вредит поэзии сейчас,

      Среди невинных незабудок

      Болотной ржавчиной сочась?

      И неужели это плохо,

      Что мысль, как камень, тяжела,

      Что камнем тем мостит эпоха

      Свои поступки и дела!..

      Когда германец бил по нервам

      И наш мужик бежал с полей,

      Прямой рассудок в сорок первом

      Слепых осаживал коней,

      Он отрицал судьбы нелепость,

      Был едким, как ружейный дым,

      Копал окоп, врывался в крепость,

      И крепость падала пред ним.

      Я снова ощущаю трепет

      Души, спекающейся в горле,

      Стихов еще невнятный лепет,

      Навязчивость слогов повторных.

      Они томят меня упорством,

      Забывчивостью, глухотою.

      И воздухом сухим и спертым,

      Передгрозо́вой духотою.

      Потом – неповторимый ливень

      Ошеломляющих резонов.

      И вдруг – возможность жить счастливым,

      Дыша живительным озоном.

      В тот тесный час перед сраженьем

      Простуженные голоса

      Угрюмым сходством выраженья

      Страшны, как мертвые глаза.

      И время не переиначишь.

      И утешение одно:

      Что ты узнаешь и заплачешь,

      И что тебе не все равно.

      Тарахтят паровозы на потных колесах,

      Под поршнями пары затискав.

      В деревянном вагоне простоволосая

      Муза входит в сны пехотинцев.

      И когда посинеет и падает замертво

      День за стрелки в пустые карьеры,

      Эшелоны выстукивают гекзаметры

      И в шинели укутываются Гомеры.

      Баян спасает от тоски,

      Но не спасает от печали,

      Когда поет, как казаки

      Дружка убитого встречали.

      Есть где-то в мире Бах и власть

      Высокой музыки над сором.

      Органа ледяная страсть

      Колючим восстает собором.

      Той музыке не до любви!

      Она светла и постоянна!

      О руки белые твои,

      О скомороший визг баяна!

      Кривляется горбатый мех,

      Дробится в зеркальце лучина.

      И только твой счастливый смех

      Я вдруг услышал, Катерина.

      В стихах господствует закономерность,

      Как в подвижном строении светил,

      Как будто с мерным замыслом Гомера

      Господь свое создание сличил.

      И облака российского