Был мальчиком кудлатым,

      И у корней, где мох,

      Как рядом с тайным кладом,

      Стоять часами мог:

      Там муравьи копали,

      Фундамент возводя,

      И маленькие пальмы

      Лоснились от дождя.

      И жил народ любезный

      В стране лесов и вилл,

      А он, как дух небесный,

      Над нею волен был.

      Но мальчик стал подростком –

      И ощутил, скорбя,

      В садах, под корнем скользким,

      В такой стране – себя.

      И только много позже,

      Покинув путь кривой,

      Внезапно понял с дрожью,

      Кто смотрит на него…

      Вблизи гнездящихся меж мыслей

      Домов, гнетущих и квадратных,

      Близ газовых заводов, близ ли

      Орудий пахотных и ратных, –

      Не знаю, только в гиблом месте

      Толпятся ночью под покровом

      Чернеющих, как дым, известий:

      Не жди рассвета в мире новом!

      Его не будет. Проходи же.

      Привыкни к жизни одноцветной! –

      Но смотрят вверх. И небо ближе.

      Росою пахнет предрассветной.

      Мне прежде яви открывалось

      В широком сне:

      Деревья стягами взвивались,

      И крепостями надмевались

      Леса к весне.

      И снился ты: твои полёты,

      Паденья крик, –

      Цветущих яблонь повороты,

      Вперёд смотрящий, с видом Лота,

      Седой цветник.

      И только так могло случиться,

      Слетевший лист:

      В преддверье смерти – чем лечиться?

      Предначертанье ветра – чисто,

      И сам он чист.

      Внезапною зарёю ранней

      Разбужен мальчик. Он взволнован

      Цветным сверканием собраний

      И бесконечно звёздным, новым,

      Слепящим небом. Там, над домом,

      Всё ожило – и смотрят люди

      Вслед лицам, некогда знакомым,

      И взглядам, гаснущим в салюте.

      И на балконе замер мальчик:

      Под ним – в сибирский лес длиною –

      В обрядовых застыла плачах

      Толпа зарезанных войною.

      Но вдруг – средь мёртвых – вдох и выдох:

      Из них один стоит всех выше,

      Один из некогда убитых

      Над городом внезапным дышит…

      И понял он, что без порезов

      Прожитых жизней – жив не будешь,

      Что прошлое не схватишь трезво

      И только опрометью – скрутишь.

      Из цикла «Песни безумца»

      От облака к облаку перелетая

      И всё оставаясь внизу,

      Ты, острая чайка, ты, чайка крутая,

      Зачем накликала грозу?

      Иль думала ты –