«Нас кормить этот мальчик не будет,

      Повзрослеет – о нас позабудет,

      Нашу старость не станет жалеть.

      Унеси ты его в берлогу,

      Где сидит в черной шубе медведь».

      Сэнгэлэн знал к медведю дорогу,

      И унес в медвежий тайник

      Своего ребенка старик.

      День проснулся, прогнав дремоту.

      Сэнгэлэн пошел на охоту.

      Он, росою обрызганный свежей,

      Подошел к берлоге медвежьей.

      Видит: мальчик его ненаглядный,

      Без штанишек, грязный и смрадный,

      По тропинке ползет травяной.

      И, взглянув на отца, рассмеялся

      Сэнгэлэна сынок озорной.

      Он к седому отцу приласкался,

      А за ним на траве распластался

      В черной шубе хозяин-медведь:

      Недвижим, он лежит, не дыша,

      Он раздавлен рукой малыша.

      До чего же силен, озорник!

      Сына к сердцу прижал старик

      И унес ребенка домой.

      Ох, вкусна была замечательно

      Эта свежая медвежатина!

      И старик со своей женой

      Пищей лакомились мясной:

      «Нам небесными властелинами,

      Видно, мальчик этот дарован.

      Поднебесными исполинами

      Нам на радость мальчик дарован.

      Он для подвигов приуготован.

      Так не будем плакать в кручине,

      Пусть, как хочет, живет отныне!» —

      Говорили они о сыне.