Старший брат Сэнгэлэна, Саргал,

      Тот, что в Белой Стране обитал,

      Где дороги белей облаков,

      Белолиц и белоголов,

      С книгой белых указов в руке, —

      Порешил навестить Сэнгэлэна,

      Что в изгнании жил вдалеке.

      Оказалось, в тайге забвенной

      Сын родился у старика!

      Радость дяди была велика:

      «Наступило благое время,

      Начинает людское племя

      Праздник жизни праздновать вновь,

      Торжествует теперь любовь!

      Ты, мой брат, со своей женой

      Возвращайтесь ко мне домой,

      Где пышна, многоцветна долина,

      И отдайте мне вашего сына».

      Сэнгэлэн и Наран-Гохон,

      Столько лет проведя в глуши,

      Были рады от всей души

      Своему к домочадцам возврату.

      Сына отдали старшему брату.

      Голова Саргала бела,

      А душа Саргала светла.

      Вот он скачет к Белой Стране

      На могучем белом коне,

      И покой на земле у него,

      И племянник в седле у него!

      Но племянник неладно сидел;

      Он изгадил накидку-дэгэл,

      Измарала его пачкотня

      Белошерстое тело коня…

      У Саргала, страны властелина,

      Было два сильноруких сына:

      Старший воин – Алтан-Шагай,

      Младший воин – Мунгэн-Шагай.

      Говорит старик белоглавый

      Сыновьям и всем домочадцам:

      «Я приехал к вам с младшим братцем,

      Он рожден для битвы и славы.

      Но без имени храбреца,

      Но без прозвища удальца

      Не бывает в доме отца».

      Вот Саргал собирает в круг

      Стариков и важных старух,

      Собирает друзей и сверстников,

      Сотоварищей и наперсников.

      Он откормленных за девять лет

      Режет жирных коров и быков,

      Ибо пищи прекраснее нет

      Для пирующих стариков.

      Тридцать дней веселье идет,

      Длится пиршество целый год,

      А не могут люди достойные, —

      Сообразно его уму,—

      Выбрать имя сопливцу тому,

      Чьи глаза – словно раны гнойные.

      Но Саргал восклицает с болью:

      «Нет без имени храбреца,

      Нет без прозвища удальца!»

      Он размером с шапку соболью

      Ставит мясо средь пира веселого,

      Ставит масло размером с голову,

      Да еще со словами такими:

      «Это мясо отдам тому,

      Это масло отдам тому,

      Кто племяннику моему

      Наилучшее выберет имя!»

      Белоглавый поднялся гость,

      Опираясь на белую трость.

      Посерел от годов старик

      Дай ростом был невелик.

      Много видеть ему довелось!

      Головы его седина

      Малахай пробила насквозь,

      Ногти, чья непомерна длина,

      Проросли